Пускай вершат над ней обряд – поют за упокой! – О самой царственной скорбят – о юности такой...(Э.А.По)
Сегодня сразу две ибо дописала девятую...вообщем читайте и наслаждайтесь...
Глава восьмая -8-
Аля проснулась до будильника и лежала, открыв глаза изучая контуры темной комнаты. Лишь из-за занавески пробивался лунный свет, рисуя на полу странные узоры оживших фантомов. Причудливая тень создавалась маленьким дубом, растущим на окне в горшке. Помнится, осенью 10 класса Аля нашла проросший желудь, и решила вырастить дерево. И теперь по прошествии года у нее уже было маленькое деревце в горшке, которое ветвилось постепенно и неторопливо. А в январе дуб приобрел для девушки особое значение. Тогда, после разговора с Владимиром, она сказала себе: если с дуба опадут все листья, то я разлюблю учителя. А теперь она смотрела на тень одного единственного листа, который даже не думал желтеть и опадать.
«Что же будет дальше? Как мне понимать его?» - опять задавалась этими же вопросами Алька – «Может поездка на турбазу что-нибудь прояснит?». Её размышления прервал будильник – пора в школу, официально наступил понедельник – самый нелюбимый день, когда Владимира нет в школе, когда идут самые нелюбимые уроки. Успокаивала мысль о том, что учиться всего 2 дня, а потом будет турбаза.
Понедельник в школе прошел незаметно, вечер ушел на сборы. И лишь только Аля приняла горизонтальное положение, сразу уснула.
А во вторник учитель собрал тех, кто едет на перемене, предупредил о своих требованиях касательно выпивки и курения, а также попросил не беспокоить ночью его с женой и ребенком. Аля была удивлена, ибо до этого математик ни разу не упоминал о своем ребенке, и какие-то подозрения закрались к ней в душу.
И вот пришло 22 февраля – день отъезда. Аэлита приехала одной из первых, вскоре прибыли остальные ребята, последним приехал Владимир Геннадьевич с женой и сыном. Потом были два часа в электричке до Рощино, где на платформе произошел инцидент, когда несколько неадекватных парней пристали к одному парню, и учитель пошел разбираться. Завязалась драка, Аля и несколько девчонок ушли в сторону, откуда наблюдали за происходящим, успокаивая ребенка. Но ситуация благополучно разрешилась и они дальше двинулись в путь, и до самой турбазы они добрались без происшествий.
Приехав на турбазу, они первым делом разместились в комнатах, а потом математик собрал их в зале, рассказал о своих планах, о правилах, распорядке и попросил их всех продиктовать ему свои мобильные телефоны. Вот тогда Аля струхнула не на шутку – ведь она тогда не стерла из набранных свой номер, и потому слегка нервничала, когда он записывал. Но учитель лишь слегка замялся, когда очередь дошла до нее, но ничего не сказал.
Оставшийся день прошел в знакомстве с соседкой Али, затем ночью катались на горках, носились по территории турбазы, пили пиво, закрывшись в комнатах. Вскоре Аэлита ушла спать, но когда вернулись соседки, она проснулась, и они сидели, болтали о жизни. Но вскоре ночь взяла свое, и всех сморил сон.
А на следующее утро их разбудил Владимир Геннадьевич, и для Альки это утро было радостным и счастливым. Ведь для девушки просто быть рядом с ним было вполне достаточно, просто видеть, просто чувствовать. Конечно, она мечтала о большем, ибо чувства ее с каждым днем все крепли. Влюбленность постепенно переходила в нечто большее пока еще не совсем понятное самой Аэлите. Но пока анализировать она не бралась и просто плыла по течению, чувствуя, что не все так просто и безнадежно.
Но пора было идти на завтрак, а на турбазе особенно хотелось кушать. После завтрака учитель предложил лыжную прогулку, но из всей группы согласились только двое – Аля и ее одноклассница. И вот раздобыв лыжи, они вчетвером с Владимиром и его женой отправились на прогулку.
Был ясный морозный февральский день, и солнце заливало веселыми лучами темные деревья, и снег задорно искрился на свету. Они шли по лесу, уже без лыжни, забираясь на крутые горки и стремительно спускаясь с них. Учитель острил, и всячески веселил всех, ибо все были такими профессиональными лыжниками, что часто в воздух взлетал снег очередного сугроба, куда они периодически приземлялись. А Алька наслаждалась каждой минутой этого удивительного веселого дня и понимала, что навсегда запомнит это.
Но их прогулка подходила к концу – приближалось время обеда. Изрядно проголодавшись, девушка смяла мгновенно весь обед. А после они опять отправились кататься, только на этот раз втроем – Аля и учитель с женой. И опять были горки и веселые спуски в мягкие сугробы, и падения с проездом на пузе, и в заключение несколько километров по замершему заснеженному озеру, а потом путь пешком до турбазы по шоссе. А вечер прошел опять в катании на горках, распивании пива где-то на задворках турбазы, куда ребята ушли, чтобы их не застукали.
Веселье было в самом разгаре, когда у Альки зазвонил телефон.
«Кого там черти принесли? – проговорила Аля, и тут же чуть не выронила мобильник в снег – Тема!!!».
- Привет. Что тебе надо?
- Как жизнь, Алька?
- Нормально. А что ты хотел то?
- Может, встретимся завтра?
- Извини не получиться, я на турбазе.
- Где? И с кем?
- Тебе все надо докладывать?
- Да нет, просто интересно.
- Я под Рощино отдыхаю вместе с друзьями и учителем.
- Ясно. Знаешь, я до сих пор люблю тебя.
- Да? А ты в этом уверен?
- Да, я разобрался в себе и своих чувствах.
- Неужели ты научился признавать свои ошибки?
- Да, Аля. Я прошу у тебя прощенье за сентябрь, за свое поведение.
- Ясно. Слушай, давай мы поговорим, когда я вернусь с турбазы, а то мне сейчас идти надо.
- Ладно. Буду ждать звонка. Целую.
- Ага, пока.
Убрав мобильник, Алька стояла в полном недоумении: «С чего это он вдруг решил? Дошло что ли, наконец? Или выпил много? Хотя голос вроде трезвый…Странно. Надо будет ему позвонить».
Тем временем ночь наступила, и было давно за двенадцать, когда они вернулись в комнаты. Учитель не спал, ждал их, но ни слова не сказал, а лишь пожелал всем спокойной ночи и ушел. Утомленная прогулкой, Аля быстро уснула и проспала всю ночь, несмотря на ниспавших соседок и тихого гула за стеной. Засыпала она счастливая и довольная этим днем, ведь он был рядом, а тут еще Тема проснулся и признал свою ошибку, и все это так согревало с тихую морозную зимнюю ночь на турбазе.
Глава девятая -9-
Она проснулась на рассвете, когда небо только начинало алеть и солнце нехотя выползало на ясное морозное небо. Аля вдохнула в себя свежий воздух, оглядела тихую комнату и спящих соседок. Тишина, царившая вокруг, была поразительно спокойной, умиротворяющей.
Вылезать из кровати совсем не хотелось, и девушка лежала и размышляла о том, что происходит между ней и учителем, вспоминала тот самый разговор, когда она сказала о своих чувствах, о своей лучшей подруге Жене.
«А ведь только благодаря ей эта история получила продолжение, а то я бы подавила свое желание высказаться, пострадала бы годик и в конце концов задушила бы чувства. А ведь дружим то мы от силы год, не больше. Ведь еще в десятом классе я дружила с Леной, а потом, посмотрев «Пиратов Карибского моря» я начала увлекаться Джонни Деппом, а Женя в тот момент тоже им увлекалась и собирала фильмы. Помню, как мы с Леной брали их смотреть у Жени на один день, ибо на дольше она не давала. А потом как-то на почве увлечения Деппом мы с ней сблизились, начали вместе искать фильмы по всему Питеру и как-то сдружились к концу 10 класса. В одиннадцатом наша дружба продолжилась. Помню, раньше я сидела на второй парте среднего ряда, а Женя на первой у окна. Помню, когда я заметила привычку математика смотреть мне в глаза, я решила проверить свои подозрения и уговорила соседа Жени поменяться со мной местами. Впрочем, теперь уроки алгебры и геометрии велись вполоборота к классу, ибо Владимир также продолжал смотреть в глаза мне. Все-таки эта история нас очень сблизила с Женей, ведь я ей все рассказывала и о своих чувствах и об этих странных отношениях с учителем. Помню, как-то на осенних каникулах мы с ней гуляли, потом она позвала меня к себе, где мы сидели, пили пиво, смотрели «Город грехов», а потом она предложила остаться у нее на ночь, и до шести часов утра мы разговаривали о жизни, о поведении учителя, о любви и чувствах. А потом как она сопровождала меня в школу, когда была «генеральная репетиция», а потом и перед самим разговором. Да и поддержку она оказывала и оказывает неоценимую, по крайней мере она меня понимает. Еще конечно наше делопроизводство в школе сыграло свою роль – было создано IVP – Illegal Video Production – наша фирма, директорами которой мы являлись, причем я – генеральный, а Женя – коммерческий. Все-таки хорошо, что у меня есть такая подруга, с которой всем можно поделиться, и она в свою очередь отвечает мне тем же. А сейчас у нее появился поклонник Дима, который постоянно приносит ей косметику, дарит кассеты, а недавно 12 февраля отвел на концерт Мастера. Конечно, Женя настроена весьма скептично и цинично, но мне кажется, что их взаимная симпатия растет и может она выльется в нечто большее, хотя время покажет. Сейчас все только начинается, и Женя делиться последними подробностями своей жизни, дает мне читать его смски – а для меня такое доверие очень важно, ибо, когда я открываюсь человеку, я хочу, чтобы и он также открывался мне, и в этом с Женей мне очень повезло. Конечно, для других она замкнутая и нелюдимая, а для меня – верная подруга, хороший и открытый человек, и хотя мы очень разные, мы никогда не ссоримся и всегда можем выслушать друг друга и поддержать в трудную минуту. Эх, вот это и есть настоящая дружба. Как-то пафосно звучит, а ну да ладно, бывает у меня такое. А еще есть у нас присказка: «все мы из одной палаты», ибо, когда мы делали флюорографию для справок, врачи написали в графе палата наш класс, 11 Б.Вот с тех пор и пошло у нас про палату. А еще помню, посмотрев фильм «Чарли и шоколадная фабрика», мы взяли в нашу переписку выражение «Let’s spooky!», иногда мы к друг дружке на вы или называем товарищами себя. Да и вообще, я думаю наша дружба не окончиться с окончанием школы…Надо будет постараться не терять контакты…» - раздумывала Аля, постепенно опять засыпая.
Вскоре их разбудил Владимир Геннадьевич, ибо пришло время завтрака. После он опять звал Алю на лыжную прогулку, но та отказалась, ибо девушке хватило вчерашних 10 километров. Тогда учитель попросил ее посидеть с ребенком, и Аля с радостью согласилась. Илья оказался очень подвижным и веселым ребенком, все время что-то показывал девушке, не давая ей расслабиться ни на секунду. И потому, когда вернулись его родители, Аля была рада отдать им малыша.
Потом был обед, подходило время отъезда домой. Погода отнюдь не радовала своей мрачностью и холодом, и вместе в мыслью об отъезде действовала угнетающе на девушку. И потому на обратном пути она держалась от всех в стороне, в электричке сидела уткнувшись лицом в холодное стекло и провожая взглядом заснеженные деревеньки и перроны. А на душе было как-то грустно и тоскливо, и хотя он был рядом, но в тоже время так далеко, что от щемящей тоски хотелось плакать.
Скоро они прибыли на Удельную, где учитель вышел, и вот они уже на вокзале в Питере. Вдыхая влажный морозный городской воздух, Аля посмотрела с тоской в безразличное темное небо и поплелась на остановку троллейбуса. Было уже поздно, когда она добралась до дома, где, плотно поев, уселась у окна в комнате и опять не спала полночи, размышляя о своей жизни, о том, что надежда еще жива, но пока не стоит что-либо делать, пока стоит пообщаться с Темой. А может, это чувство мести и жалости одновременно двигало ей, когда Аля позвонила ему и согласилась вновь быть с ним. Она не знала, сейчас ей было сложно понять то, что происходило у нее внутри – эту острую смесь отчаяния, боли, надежды и любви. Но лишь одно было ясно – желание быть с ним, и в наушниках играл Наутилус Помпилиус, так четко ложась каждой строкой в ее израненную душу.
Я пытался уйти от любви.
Я брал острую бритву и правил себя.
Я укрылся в подвале, я резал
Кожаные ремни, стянувшие слабую грудь.
Я хочу быть с тобой.
Я хочу быть с тобой.
Я так хочу быть с тобой.
Я хочу быть с тобой, и я буду с тобой
Твое имя давно стало другим.
Глаза навсегда потеряли свой цвет.
Пьяный врач мне сказал – тебя больше нет.
Пожарный выдал мне справку, что дом твой сгорел.
Но я хочу быть с тобой.
Я хочу быть с тобой.
Я так хочу быть с тобой.
Я хочу быть с тобой, и я буду с тобой
В комнате с белым потолком, с правом на надежду.
В комнате с видом на огни, с верою в любовь.
Я ломал стекло как шоколад в руке.
Я резал эти пальцы за то, что они не могут прикоснуться к тебе.
Я смотрел в эти лица и не мог им простить
Того, что у них нет тебя, и они могут жить.
Но я хочу быть с тобой.
Я хочу быть с тобой.
Я так хочу быть с тобой.
Я хочу быть с тобой, и я буду с тобой
В комнате с белым потолком, с правом на надежду
В комнате с видом на огни, с верою в любовь
Глава восьмая -8-
Аля проснулась до будильника и лежала, открыв глаза изучая контуры темной комнаты. Лишь из-за занавески пробивался лунный свет, рисуя на полу странные узоры оживших фантомов. Причудливая тень создавалась маленьким дубом, растущим на окне в горшке. Помнится, осенью 10 класса Аля нашла проросший желудь, и решила вырастить дерево. И теперь по прошествии года у нее уже было маленькое деревце в горшке, которое ветвилось постепенно и неторопливо. А в январе дуб приобрел для девушки особое значение. Тогда, после разговора с Владимиром, она сказала себе: если с дуба опадут все листья, то я разлюблю учителя. А теперь она смотрела на тень одного единственного листа, который даже не думал желтеть и опадать.
«Что же будет дальше? Как мне понимать его?» - опять задавалась этими же вопросами Алька – «Может поездка на турбазу что-нибудь прояснит?». Её размышления прервал будильник – пора в школу, официально наступил понедельник – самый нелюбимый день, когда Владимира нет в школе, когда идут самые нелюбимые уроки. Успокаивала мысль о том, что учиться всего 2 дня, а потом будет турбаза.
Понедельник в школе прошел незаметно, вечер ушел на сборы. И лишь только Аля приняла горизонтальное положение, сразу уснула.
А во вторник учитель собрал тех, кто едет на перемене, предупредил о своих требованиях касательно выпивки и курения, а также попросил не беспокоить ночью его с женой и ребенком. Аля была удивлена, ибо до этого математик ни разу не упоминал о своем ребенке, и какие-то подозрения закрались к ней в душу.
И вот пришло 22 февраля – день отъезда. Аэлита приехала одной из первых, вскоре прибыли остальные ребята, последним приехал Владимир Геннадьевич с женой и сыном. Потом были два часа в электричке до Рощино, где на платформе произошел инцидент, когда несколько неадекватных парней пристали к одному парню, и учитель пошел разбираться. Завязалась драка, Аля и несколько девчонок ушли в сторону, откуда наблюдали за происходящим, успокаивая ребенка. Но ситуация благополучно разрешилась и они дальше двинулись в путь, и до самой турбазы они добрались без происшествий.
Приехав на турбазу, они первым делом разместились в комнатах, а потом математик собрал их в зале, рассказал о своих планах, о правилах, распорядке и попросил их всех продиктовать ему свои мобильные телефоны. Вот тогда Аля струхнула не на шутку – ведь она тогда не стерла из набранных свой номер, и потому слегка нервничала, когда он записывал. Но учитель лишь слегка замялся, когда очередь дошла до нее, но ничего не сказал.
Оставшийся день прошел в знакомстве с соседкой Али, затем ночью катались на горках, носились по территории турбазы, пили пиво, закрывшись в комнатах. Вскоре Аэлита ушла спать, но когда вернулись соседки, она проснулась, и они сидели, болтали о жизни. Но вскоре ночь взяла свое, и всех сморил сон.
А на следующее утро их разбудил Владимир Геннадьевич, и для Альки это утро было радостным и счастливым. Ведь для девушки просто быть рядом с ним было вполне достаточно, просто видеть, просто чувствовать. Конечно, она мечтала о большем, ибо чувства ее с каждым днем все крепли. Влюбленность постепенно переходила в нечто большее пока еще не совсем понятное самой Аэлите. Но пока анализировать она не бралась и просто плыла по течению, чувствуя, что не все так просто и безнадежно.
Но пора было идти на завтрак, а на турбазе особенно хотелось кушать. После завтрака учитель предложил лыжную прогулку, но из всей группы согласились только двое – Аля и ее одноклассница. И вот раздобыв лыжи, они вчетвером с Владимиром и его женой отправились на прогулку.
Был ясный морозный февральский день, и солнце заливало веселыми лучами темные деревья, и снег задорно искрился на свету. Они шли по лесу, уже без лыжни, забираясь на крутые горки и стремительно спускаясь с них. Учитель острил, и всячески веселил всех, ибо все были такими профессиональными лыжниками, что часто в воздух взлетал снег очередного сугроба, куда они периодически приземлялись. А Алька наслаждалась каждой минутой этого удивительного веселого дня и понимала, что навсегда запомнит это.
Но их прогулка подходила к концу – приближалось время обеда. Изрядно проголодавшись, девушка смяла мгновенно весь обед. А после они опять отправились кататься, только на этот раз втроем – Аля и учитель с женой. И опять были горки и веселые спуски в мягкие сугробы, и падения с проездом на пузе, и в заключение несколько километров по замершему заснеженному озеру, а потом путь пешком до турбазы по шоссе. А вечер прошел опять в катании на горках, распивании пива где-то на задворках турбазы, куда ребята ушли, чтобы их не застукали.
Веселье было в самом разгаре, когда у Альки зазвонил телефон.
«Кого там черти принесли? – проговорила Аля, и тут же чуть не выронила мобильник в снег – Тема!!!».
- Привет. Что тебе надо?
- Как жизнь, Алька?
- Нормально. А что ты хотел то?
- Может, встретимся завтра?
- Извини не получиться, я на турбазе.
- Где? И с кем?
- Тебе все надо докладывать?
- Да нет, просто интересно.
- Я под Рощино отдыхаю вместе с друзьями и учителем.
- Ясно. Знаешь, я до сих пор люблю тебя.
- Да? А ты в этом уверен?
- Да, я разобрался в себе и своих чувствах.
- Неужели ты научился признавать свои ошибки?
- Да, Аля. Я прошу у тебя прощенье за сентябрь, за свое поведение.
- Ясно. Слушай, давай мы поговорим, когда я вернусь с турбазы, а то мне сейчас идти надо.
- Ладно. Буду ждать звонка. Целую.
- Ага, пока.
Убрав мобильник, Алька стояла в полном недоумении: «С чего это он вдруг решил? Дошло что ли, наконец? Или выпил много? Хотя голос вроде трезвый…Странно. Надо будет ему позвонить».
Тем временем ночь наступила, и было давно за двенадцать, когда они вернулись в комнаты. Учитель не спал, ждал их, но ни слова не сказал, а лишь пожелал всем спокойной ночи и ушел. Утомленная прогулкой, Аля быстро уснула и проспала всю ночь, несмотря на ниспавших соседок и тихого гула за стеной. Засыпала она счастливая и довольная этим днем, ведь он был рядом, а тут еще Тема проснулся и признал свою ошибку, и все это так согревало с тихую морозную зимнюю ночь на турбазе.
Глава девятая -9-
Она проснулась на рассвете, когда небо только начинало алеть и солнце нехотя выползало на ясное морозное небо. Аля вдохнула в себя свежий воздух, оглядела тихую комнату и спящих соседок. Тишина, царившая вокруг, была поразительно спокойной, умиротворяющей.
Вылезать из кровати совсем не хотелось, и девушка лежала и размышляла о том, что происходит между ней и учителем, вспоминала тот самый разговор, когда она сказала о своих чувствах, о своей лучшей подруге Жене.
«А ведь только благодаря ей эта история получила продолжение, а то я бы подавила свое желание высказаться, пострадала бы годик и в конце концов задушила бы чувства. А ведь дружим то мы от силы год, не больше. Ведь еще в десятом классе я дружила с Леной, а потом, посмотрев «Пиратов Карибского моря» я начала увлекаться Джонни Деппом, а Женя в тот момент тоже им увлекалась и собирала фильмы. Помню, как мы с Леной брали их смотреть у Жени на один день, ибо на дольше она не давала. А потом как-то на почве увлечения Деппом мы с ней сблизились, начали вместе искать фильмы по всему Питеру и как-то сдружились к концу 10 класса. В одиннадцатом наша дружба продолжилась. Помню, раньше я сидела на второй парте среднего ряда, а Женя на первой у окна. Помню, когда я заметила привычку математика смотреть мне в глаза, я решила проверить свои подозрения и уговорила соседа Жени поменяться со мной местами. Впрочем, теперь уроки алгебры и геометрии велись вполоборота к классу, ибо Владимир также продолжал смотреть в глаза мне. Все-таки эта история нас очень сблизила с Женей, ведь я ей все рассказывала и о своих чувствах и об этих странных отношениях с учителем. Помню, как-то на осенних каникулах мы с ней гуляли, потом она позвала меня к себе, где мы сидели, пили пиво, смотрели «Город грехов», а потом она предложила остаться у нее на ночь, и до шести часов утра мы разговаривали о жизни, о поведении учителя, о любви и чувствах. А потом как она сопровождала меня в школу, когда была «генеральная репетиция», а потом и перед самим разговором. Да и поддержку она оказывала и оказывает неоценимую, по крайней мере она меня понимает. Еще конечно наше делопроизводство в школе сыграло свою роль – было создано IVP – Illegal Video Production – наша фирма, директорами которой мы являлись, причем я – генеральный, а Женя – коммерческий. Все-таки хорошо, что у меня есть такая подруга, с которой всем можно поделиться, и она в свою очередь отвечает мне тем же. А сейчас у нее появился поклонник Дима, который постоянно приносит ей косметику, дарит кассеты, а недавно 12 февраля отвел на концерт Мастера. Конечно, Женя настроена весьма скептично и цинично, но мне кажется, что их взаимная симпатия растет и может она выльется в нечто большее, хотя время покажет. Сейчас все только начинается, и Женя делиться последними подробностями своей жизни, дает мне читать его смски – а для меня такое доверие очень важно, ибо, когда я открываюсь человеку, я хочу, чтобы и он также открывался мне, и в этом с Женей мне очень повезло. Конечно, для других она замкнутая и нелюдимая, а для меня – верная подруга, хороший и открытый человек, и хотя мы очень разные, мы никогда не ссоримся и всегда можем выслушать друг друга и поддержать в трудную минуту. Эх, вот это и есть настоящая дружба. Как-то пафосно звучит, а ну да ладно, бывает у меня такое. А еще есть у нас присказка: «все мы из одной палаты», ибо, когда мы делали флюорографию для справок, врачи написали в графе палата наш класс, 11 Б.Вот с тех пор и пошло у нас про палату. А еще помню, посмотрев фильм «Чарли и шоколадная фабрика», мы взяли в нашу переписку выражение «Let’s spooky!», иногда мы к друг дружке на вы или называем товарищами себя. Да и вообще, я думаю наша дружба не окончиться с окончанием школы…Надо будет постараться не терять контакты…» - раздумывала Аля, постепенно опять засыпая.
Вскоре их разбудил Владимир Геннадьевич, ибо пришло время завтрака. После он опять звал Алю на лыжную прогулку, но та отказалась, ибо девушке хватило вчерашних 10 километров. Тогда учитель попросил ее посидеть с ребенком, и Аля с радостью согласилась. Илья оказался очень подвижным и веселым ребенком, все время что-то показывал девушке, не давая ей расслабиться ни на секунду. И потому, когда вернулись его родители, Аля была рада отдать им малыша.
Потом был обед, подходило время отъезда домой. Погода отнюдь не радовала своей мрачностью и холодом, и вместе в мыслью об отъезде действовала угнетающе на девушку. И потому на обратном пути она держалась от всех в стороне, в электричке сидела уткнувшись лицом в холодное стекло и провожая взглядом заснеженные деревеньки и перроны. А на душе было как-то грустно и тоскливо, и хотя он был рядом, но в тоже время так далеко, что от щемящей тоски хотелось плакать.
Скоро они прибыли на Удельную, где учитель вышел, и вот они уже на вокзале в Питере. Вдыхая влажный морозный городской воздух, Аля посмотрела с тоской в безразличное темное небо и поплелась на остановку троллейбуса. Было уже поздно, когда она добралась до дома, где, плотно поев, уселась у окна в комнате и опять не спала полночи, размышляя о своей жизни, о том, что надежда еще жива, но пока не стоит что-либо делать, пока стоит пообщаться с Темой. А может, это чувство мести и жалости одновременно двигало ей, когда Аля позвонила ему и согласилась вновь быть с ним. Она не знала, сейчас ей было сложно понять то, что происходило у нее внутри – эту острую смесь отчаяния, боли, надежды и любви. Но лишь одно было ясно – желание быть с ним, и в наушниках играл Наутилус Помпилиус, так четко ложась каждой строкой в ее израненную душу.
Я пытался уйти от любви.
Я брал острую бритву и правил себя.
Я укрылся в подвале, я резал
Кожаные ремни, стянувшие слабую грудь.
Я хочу быть с тобой.
Я хочу быть с тобой.
Я так хочу быть с тобой.
Я хочу быть с тобой, и я буду с тобой
Твое имя давно стало другим.
Глаза навсегда потеряли свой цвет.
Пьяный врач мне сказал – тебя больше нет.
Пожарный выдал мне справку, что дом твой сгорел.
Но я хочу быть с тобой.
Я хочу быть с тобой.
Я так хочу быть с тобой.
Я хочу быть с тобой, и я буду с тобой
В комнате с белым потолком, с правом на надежду.
В комнате с видом на огни, с верою в любовь.
Я ломал стекло как шоколад в руке.
Я резал эти пальцы за то, что они не могут прикоснуться к тебе.
Я смотрел в эти лица и не мог им простить
Того, что у них нет тебя, и они могут жить.
Но я хочу быть с тобой.
Я хочу быть с тобой.
Я так хочу быть с тобой.
Я хочу быть с тобой, и я буду с тобой
В комнате с белым потолком, с правом на надежду
В комнате с видом на огни, с верою в любовь
@музыка: Там на самом на краю земли - Пикник
@настроение: грусть
@темы: мысли, творчество, Воспоминания, жизнь
-
-
03.07.2007 в 22:34прошу прощения, что раньше об этом не писал
Я подписан на дневник и он приходит на электронную почту, а так вылезти и написать свое мнение просто времени нет
-
-
03.07.2007 в 22:44-
-
04.07.2007 в 00:25-
-
02.09.2007 в 19:10Даже не знаю что сказать... если смотреть с технической точки зрения, то написано неровно, сумбурно.
Но эти недочеты искупаеться искренностью, которыми дышат строки. Думаю, надо было дописать, довести до логического конца, потом перечитать разок, исправить шероховатости и получилось бы хорошое литературное произведение.
-
-
02.09.2007 в 22:13